Родился Ананий Аки­мович в 1898 году. Конец Российской империи, му­чительное становление нового государства, гражданская война, НЭП, коллективизация, Вели­кая Отечественная — для него не просто вехи исто­рии, а собственная жизнь.

В 19-летнем возрасте взял А. А. Сычев винтов­ку. Со старой, доброй трехлинейкой ушел по призыву в армию. В При­балтике, в 1917 году,  впервые попробовал штыком фрица. У города Староконстантинов про­служил рядовой Сычев в русской армии чуть боль­ше полутора месяцев. Был ранен. Осколок гер­манского снаряда раз­дробил локоть.

Пролечившись  поло­женный срок он так  до конца и  не поправившись от раны,  Ананий Акимович был направлен на охрану Рижского сахарного завода. Близость фронта и все возрастающая ак­тивность социал-демок­ратов, поднимавших на­род на антиправительст­венные выступления, по­служили причиной тому, что на промышленных предприятиях Риги была введена армейская охра­на.

Здесь, на заводе, по­лучил   Сычев телеграмму от родственников о том, что в Злынке умер отец. Солдат по такому случаю вправе был получить от­пуск, но... Русская армия, показавшая  в  начале  во­енных действий образец воинской доблести и ис­полнения союзнического долга,  к 17-му году все более и более разлага­лась. Росло дезертирство, авторитет офицеров па­дал. Пытаясь спасти ос­татки некогда мощней­шей в Европе армии, ко­мандование все туже за­тягивало гайки.

Когда заплаканный па­рень явился в штаб, пору­чик Трошин (на долгие годы сохранила память имя офицера) не на шут­ку разошелся: «Никаких отпусков! Фронт еле ды­шит, того и гляди немец прорвет Оборону».

По Уставу молодой солдат должен был бы вернуться в часть и оста­вить мысли о доме. Но дезертирство из армии уже стало обычным де­лом, и, оглушенный го­рем, парень пошел на об­ман — явился в канцеля­рию, сам себе выписал командировку домой  и пристроившись к воинскому эшелону, шедшему на Гомель, покинул Ригу.

На родину привез Ана­ний сумку сахара, что да­ли на дорогу солдату то­варищи, и огромное не­желание возвращаться обратно на фронт. Когда срок командировки (21 октября 1917 года) истек, переправил двойку на тройку. А тут в Питере грянула революция: «Мир народам, земля — крестьянам». Фронт рас­пался, новорожденная же республика была занята борьбой с внутренними врагами.

Весной восемнадцато­го года уже новая власть вспомнила о Сычеве: приехавший из Николае­ва комиссар забрал сол­дата с собой в Николаев­ский губернский продо­вольственный комитет. Четыре года оттрубил Ананий Сычев в продот­ряде, а вернувшись в Злынку  в двадцать втором, когда большевики громогласно заявили о том, что «НЭП — это всерьез и надолго», решил попытать счастья в частном предпринима­тельстве.

Семеро мужиков, объединившись в артель, на голом месте сооруди­ли печи для обжига кир­пича. Так было положено начало кирпичному заво­ду на Косматой горе. Из первого кирпича, выпущенного артельщиками, на фабрике «Ревпуть» сложили кочегарку. Се­годня можно сказать, что испытание временем артельный кирпич выдер­жал.

В двадцатые годы,  на отважив­шихся начать собствен­ное дело смотрели иско­са,  огром­ные банковские процен­ты за кредит словно удав­кой душили частника.

Артельщики получали в месяц 75 копеек. А у каждого была семья, де­ти... Нищенские заработ­ки, крестьянская интуи­ция, говорившая, что но­вая экономическая по­литика закончится очередной экспроприацией, заставили Анания Сычева уйти на государственное предприятие — спичеч­ную фабрику «Ревпуть».

Золотые руки и сме­калка Сычева не остались незамеченными. Три его рационализаторских предложения были внед­рены не только в Вышкове, но и на спи­чечных производствах в Новозыбкове и Гомеле.

Молодого изобретателя настойчиво звали в Смо­ленск учиться. С доски Почета портрет А. А. Сы­чева не снимался долгие годы. Даже в 41-ом, ког­да армии третьего рейха словно волны прибоя накатывались на русскую землю, когда по россий­ским городам и селам в Красную Армию заби­рали всех способных держать винтовку, адми­нистрация смогла до­биться отсрочки для Ана­ния Акимовича.

В сентябре сорок пер­вого все мужчины Злынки, по возрасту годные к строевой службе, были  собраны на призывном  участке, откуда Сычева и еще полтора десятка за­пасников отправили в Выщков для демонтажа фабрики. Спичечное производство подлежало эвакуации.

Ранним сентябрьским утром, прихватив топор и пилу,  Ананий Сычев при­шел в Вышков. Рабочего уже ждали: как фронто­вику (еще в николаев­скую воевал!) вручили старенькую двухстволку и спровадили в караул — немцы были уже где-то рядом. Так и шагал Ана­ний Акимович с шести утра до полудня с вин­товкой наперевес, охра­няя замершую в напря­женной тишине террито­рию. Настало время обе­да — о караульном не вспомнили. Час прошел, другой. Сычев понял: о нем забыли. Когда часы показали 15.00, Ананий Акимович оставил пост и отправился домой. У пе­рекрестка дорог Гомель — Брянск, Вышков — Злынка его остановил не­привычный шум — ме­таллический лязг и рев моторов заглушал все другие звуки. Танки! Ле­сом, огородами добрался до хаты — улицы города уже обживали новые хо­зяева, везде были солда­ты в серой, мышиного цвета, форме. Немцы ок­купировали Злынку...

Почти два года прожил  под немцами Ананий Сычев. Не партизанил. Кор­мил семью, растил детей.

В 1943 году, после ос­вобождения города, всех военнообязанных, ока­завшихся на временно - оккупированной врагом территории, призвали в Красную Армию.

Свой первый бой во второй войне с герман­цем Ананий Сычев принял 19 октября 1943 года у белорусского села Жеребное, неподалеку от Добруша. Красная Армия шла вперед, платя за каждый метр  родной земли человеческими  жизнями.   В этот октябрь­ский день, накануне ата­ки, красноармейцам, сре­ди которых был и Ана­ний Сычев, выдали лишь по семь патронов. Под во­ем снарядов вражеской артиллерии бойцы под­нялись из окопов... Этот бой оказался для Сычева последним. Вражеская пуля клюнула солдата в ногу.

Когда боец ползком добрался до медсанбата, у него, перво-наперво, забрали котелок и круж­ку — здоровым нужнее. Занесли в деревенскую хату, где уже было пол­тора десятка тяжелора­неных, бросили на пол.

Наступательные бои, развернувшиеся на Го­мельском направлении, загружали походные эва­когоспитали под завязку. Чтобы хоть как-то разря­дить обстановку, было принято решение позво­лить раненым, взятым под ружье из ближайших населенных пунктов, ра­зойтись на излечение по домам.

Так А. А. Сычев с про­стреленной ногой вер­нулся в Злынку. Фронт уходил на Запад, стаби­лизировалась, вошла в нормальное русло работа госпиталей. Анания Сы­чева, как и других злынковчан, «лечившихся» по своих хатам,  постепенно собрали в городском гос­питале, вместе с которым отправились бойцы вслед за фронтом.

А. А. Сычева из госпита­ля не отпустили — сумел главврач оставить гра­мотного, исполнительно­го, работящего красноар­мейца при себе в качест­ве завхоза. Со временем А. А. Сычев стал комендантом  госпиталя  по­лучил звание «Отлични­ка санитарной службы».

Вместе с госпиталем прошел по земле Бело­руссии, Польши, Герма­нии. Был представлен к боевым медалям за взя­тие Варшавы и Берлина.

Когда вернулся на  родину,   восстанавливал ме­бельную фабрику,  рабо­тал в ФЗУ мастером, по­том в школе — учителем труда. Из школы Анания Акимовича проводили в 1961 году на пенсию.

Почти вековая жизнь Анания Акимовича Сы­чева — это летопись на­шего города. Его судьба, как судьбы других старо­жилов Злынки, — стра­нички многотомной ис­тории города.

_______________________________________________________________________________________________________

Еременко В. Ровесник века [Ананий Акимович Сычев] / В. Еременко //Знамя(Злынковский район). – 1994. – 1 октября(№79). – С.1,4.- (К Дню пожилых людей).